Медведь холодной весной

[Aurum-san]

Это дыбр, которым я обещала разбавить анимешные записи. Он дается мне с трудом, поэтому, Солнечный зайчик, я надеюсь, что ты оценишь мою самоотверженность.

Жизнь моя течет по-медвежьи: я забралась глубоко в берлогу и отказываюсь из нее выбираться, разве что в магазин иногда хожу и к родителям езжу. На Пасху было неожиданно жарко, на Радуницу — неожиданно холодно. Поэтому на Пасху мы с папой ходили в парк Горького, а на Радуницу с мамой навестили бабушку и съездили на кладбище. Так себе экспириенс. Из интересного разве что собственный батюшка, который прочитал на могилах молитву и окропил их святой водой. Но я уже давно привыкла к бонусу в лице двоюродного брата — православного священника. Не особо веселит. Зато хорошо сообразили на троих с тетей Ирой и мамой, выпили кагора, закусили огромным количеством вкусного, обсудили здоровье, родственников и обновки, благо последних оказалось много.

Периодически (раз в месяца два-три) родители начинают одолеваться мыслью, что надо бы меня приодеть. Я в таких случаях или сопротивляюсь мало, или не сопротивляюсь совсем. Проще пойти в магазин и купить что-нибудь… кому-нибудь из родителей. Например, полторы недели назад мы с папой ходили смотреть мне балетки, а приобрели летние туфли для него. Неделю назад мы с мамой ходили смотреть мне платье (к определенному событию), а вернулись с двумя кофточками и плащом для нее. Люблю, когда деньги тратятся не на меня. Себе я не отказываю только в книгах, и то стараюсь сдерживаться, особенно сейчас: буквально за две недели книги на oz.by подорожали не менее чем на 25 %. Все подорожало. Забавно читать в новостях, мол, цены на некоторые товары выросли на 17–18 %. Правду пишут, не врут. Умалчивают лишь о том, что цены на все остальные товары выросли в среднем на 20–200 %. На этом фоне поразила стоимость билетов на электричку: до Смолевич (40 километров от Минска) — 2100 белорусских рублей. Это полдоллара. Тем более удивительно, что народ все равно пытается проехать зайцем. А вообще говоря, страшновато стало. По магазинам ходить. В метро ездить. Валюты в обменниках нет: люди поскупали даже литы, латы и гривны. Вся эта неразбериха началась с мартовской гречки и тянется до сих пор. Короче, скучать не приходится.

С работой ничего нового. Ходила на одно собеседование; меня там захотели, но я, подумав, отказалась, поскольку соответствующего опыта у меня нет. Работаю внештатно, особо не усердствуя. Лень.

Новые жильцы — пылесос и стиральная машина — чувствуют себя хорошо. Посмотрим, сколько они прослужат. В стиральных машинах я мало разбираюсь, но предыдущий пылесос (не буду говорить: «Мир праху его», потому что папа твердо намерен его починить и использовать по прямому назначению на даче, а если не получится — переделать в газонокосилку) у меня работал больше десяти лет, а до этого работал не у меня. И я не удивилась, когда однажды он вдруг взвыл не по-пылесосьи. Я быстренько выдернула шнур из розетки и внимательно, даже с некоторою укоризною, посмотрела на пылесос. Но на нем было написано: «Сделано в СССР», и мой взгляд разбился о преходящесть всего сущего. Уже и страны такой нет на карте мира — чего я хочу от старого пылесоса? Зато от нового пылесоса я хочу, чтобы он без проблем проработал года три. Ну, и от стиральной машины хочу того же.

Ах да, с едой все в порядке. Добрые, добрые родители: они передали медведику рис, и перловку, и овсянку, и макароны, и изюм, и еще много всякого. И яблочное пюре стоит в банках. Вкусное, и не слишком сладкое.

Так и живем.