Беседовали мы на днях с одной дамой, и речь зашла о том, что к лету хотелось бы сбросить пару килограммчиков. Дама пожаловалась, что с годами худеть становится все труднее, я согласилась и добавила, что у меня обмен веществ явно замедлился где-то около 28 лет, на что она спросила: "А вам уже есть двадцать восемь?"
И вот что забавно: я не стремлюсь выглядеть моложе своего возраста, но обычно мне дают гораздо меньше лет, чем есть на самом деле (я из породы "маленьких собачек"). Меня это неизменно возмущает. В конце концов, женщины, которые утверждают, что в тридцать выглядят на восемнадцать, всегда вызывали у меня что-то вроде жалости. Время на всех оставляет следы, они означают, что ты живешь, движешься вперед. При этом человек может выбрать, превращаться ли ему с годами в старье или в антиквариат. Второй вариант меня вполне устраивает.
Пару месяцев назад я — со своими морщинами на лбу и вокруг глаз, с пигментными пятнами (борьба с ними идет с переменным успехом: сейчас опять побеждают они), со вторым подбородком, с сединой (хотя она заметна лишь тогда, когда волосы отрастают), с ярко выраженными носогубными складками — наконец решила, что теперь-то уж точно выгляжу приблизительно на свой возраст. Плюс-минус год (скорее все же минус). Крепкие тридцать пять — до инъекций ботокса можно подождать еще лет десять-пятнадцать. Так мне казалось.
Однако другим — и не только той даме — по-прежнему кажется иначе, хотя время оставило на мне много следов. Выходит, недостаточно много. И я впервые не знаю, как к этому относиться.