Попавший в капкан, или О чем молчит Соскэ

[Aurum-san]

Пока качается восьмая серия, как раз есть немного времени, чтобы написать небольшой пост.

Чтобы удерживать внимание зрителя, вовсе не обязательно выдавать в каждой серии по крутому повороту сюжета — достаточно скрывать часть сведений, необходимых для полного прояснения ситуации. В итоге все довольны: публика заинтригована — рейтинги растут (или хотя бы не падают). Тут важно не переборщить с загадками: этот прием хорош только для фэнтези, в том числе городского, или для хоррора. Там чем больше тайн, тем лучше. В Free и с интригами, и с чувством меры все в порядке. На данном этапе у нас есть три героя, которые молчат там, где надо бы сказать уже что-нибудь. Но молчат они по-разному.

Вот как-то так

Соскэ, как ни странно, не назовешь суровым молчаливым родезийцем — он только выглядит таким. Персонаж вообще получился крайне привлекательный: уверенный в себе, умный, умеющий слушать и слышать. И поэтому он говорит много чего интересного. Однако куда интереснее то, о чем он не говорит. Вот пара наглядных примеров из второй серии.

В самом начале Рин спрашивает: «Подожди. Ты же не бросишь плавание?» И что отвечает на это Соскэ? Бросит или не бросит? Мы этого (вместе с Рином) так и не узнали. Нет, Соскэ не молчит таинственно — он отвечает. Но не на тот вопрос, который ему задали.

Второй эпизод — у аппарата с напитками — еще более показателен. Приведу диалог полностью.
— Что тебе, Ямадзаки?
— Давно не виделись, Нанасэ. Я видел твою эстафету на региональных в прошлом году.
— И теперь ты здесь?
— Так получилось. Но ваш поступок был безумным. Вы даже Рина втянули.
— Что ты хотел?
— Я бы никогда не стал так с ним поступать.
— Ты о чем?
— Не вставай больше у Рина на пути.

Восхитительно, да? Соскэ не отвечает ни на один вопрос Хару. У этого парня мозгов побольше, чем у всех членов команды Иватоби вместе взятых (и даже если бы к ней присоединились оба брата Микосиба вместе с Нитори). Но у них — и у нас — есть перед ним огромное преимущество: мы знаем, что произошло с Рином. А Соскэ не знает. Он догадывается: случилось что-то плохое. Факты, почерпнутые из разных источников, у него имеются. Только их недостаточно, поэтому Соскэ приходит к логичным, но неверным выводам.

Давайте посмотрим, что знает, а чего не знает Соскэ, что и почему он скрывает и зачем все-таки вернулся.

Началось все, пожалуй, отсюда: «Я видел твою эстафету на региональных». А что еще ты видел, Соскэ? Видел ли ты одиночный заплыв вольным стилем? Думаю, да. Если не сразу, так в Интернете потом посмотрел запись. Что ты почувствовал тогда, Соскэ? Что подумал? Если честно, мне чрезвычайно интересно, как он представляет себе ситуацию. Вот есть лучший друг, от которого ни слуху ни духу на протяжении пяти лет; этот друг возвращается в Японию и даже не звонит, но по-прежнему плавает, только как-то странно: в одиночку приходит последним, в команде — первым. Причем это была чужая команда! Да еще та самая, к которой Соскэ не питает особой любви.

— И теперь ты здесь? — спрашивает Хару.

Тот же вопрос задает Рин:
— И что тебя привело в Самэдзуку? Разве ты не собирался в Токийскую школу, где сильная команда по плаванию?
— Ну, на то есть разные причины.

Рину, в отличие от Хару, Соскэ говорит правду: причин всегда несколько — одна главная и пара второстепенных. Но опять недоговаривает. В самом деле, не заявлять же: «Рин, я здесь, чтобы спасти тебя от Нанасэ». Хотя это главная причина и есть: в зависимости от ситуации или просто поддержать Рина на его пути к мечте, или, если понадобится, нейтрализовать Харуку.

Тут, конечно, у зрителя может возникнуть вопрос: с чего бы внезапно Соскэ через пять лет проникся этим желанием? Можно, разумеется, все списать на произвол сценаристов, но я не стану этого делать. Я объясню, с чего. Правда в том, что Соскэ любит Рина. Очень любит — примерно настолько же сильно, насколько Макото любит Хару, и примерно с такой же долей безответности (параллелей с Макото у Соскэ очень много).

Отсюда вырастают другие причины, помельче. Предположим, у Соскэ действительно есть проблема, из-за которой он вскоре не сможет плавать. Предположим, что проблему можно как-то решить, но для этого нужно затратить много ресурсов. Предположим, Соскэ не знает, стоит ли оно того. А вдруг не так уж он хочет плавать? Но как проверить силу желания? Очевидно, что компания лучшего друга, который всегда серьезно относился к плаванию, может помочь. И, собственно, это сработало: да, Соскэ хочет плавать.

Кроме того, в четвертой серии Соскэ говорит Рину: «Мне кажется, если поплыву с тобой в эстафете, я что-то пойму. Я сам не знаю, что именно, но... Я хочу попробовать найти». Это желание не связано с предполагаемой болезнью или травмой Соскэ. Он действительно хочет понять, что именно эстафета дает Рину. Что Харука дает Рину такого, чего не может дать Соскэ. И в конце седьмой серии Соскэ честно отвечает: он все еще не понял.

Вообще, история с эстафетой была бы куда менее понятна, если бы не события шестой серии. Вспомните ссору в начальной школе, отказ Соскэ от участия в эстафете. Не слишком ли принципиален он для двенадцатилетнего? К тому же видно ведь, как он смотрел на Рина во время эстафеты. Казалось бы, что за дурацкие теории? Но Соскэ знает, что он чувствует. Эстафета не заряжает его энергией в той же степени, как соперничество с Рином. В четвертой серии Рин говорит: «Вот так и надо, Соскэ! Да! Наконец-то ты всерьез проплыл». Потому ли это произошло, что Соскэ так сильно хотел попасть в команду? Или в первую очередь потому, что он оказался на соседней с Рином дорожке? Теперь вернемся к шестой серии, в которой Макото решил попробовать себя в вольном стиле (это одна из тем сезона — пробовать разные стили и вкусы, примерять на себя новые роли). Зачем ему это понадобилось? Чтобы почувствовать, что именно соперничество дает Харуке (потому что для всех очевидно, сколько бы Хару это ни отрицал: оно ему что-то дает). Однако Макото, увы, не может соперничать с Хару. И причина не в скорости или технике, а в механизме обмена энергией. Некоторые люди способны заряжать друг друга, только когда работают вместе, а некоторые — только когда соревнуются между собой. Но есть и такие, которые могут и так и этак. Вполне возможно, что Макото просто не нашел своего соперника, а Соскэ не нашел свою команду, вернее — одного человека, тогда остальное приложилось бы. А может быть и так, что это им и не надо вовсе. Но каждому из них обидно и горько.

Таковы причины, побудившие Соскэ вернуться. Ситуация крайне непростая, но ее еще можно было бы разрулить ко всеобщему удовольствию. Что для этого надо сделать? То, в чем катастрофически нуждался Рин в прошлом сезоне, — поговорить. Поговорить, кстати, очень полезная штука: помогает абсолютно всем и в любых неопределенных ситуациях. В идеале поговорить нужно бы с Рином. Но Соскэ не может этого сделать, так как думает, что хорошо знает Рина, и четко осознает: следующим вылететь из команды может он. Как уже вылетел из нее Уодзуми и как не попал в нее Нитори. Поначалу сцена на лестнице показалась мне неуместной и натянутой. С какого перепугу Соскэ поддержал разговор? Он, конечно, милый парень, но далеко не Макото. И лишь после того, как я поняла: эта сцена раскрывает проблему не Нитори, а Соскэ, — все встало на свои места.

Рин — очень хороший мальчик. Он стремится быть максимально объективным и все делать правильно. Таким людям и без того живется непросто, но Рин, помимо всего прочего, принципиально не ищет легких путей: поверх перфекционизма и ответственности он наслаивает еще массу абстрактных идей, например мечту отца, желание создать лучшую команду в мире, присыпать ее лепестками сакуры, а заодно раз за разом побеждать Хару. Если бы он читал Стругацких, наверняка выбрал бы своим девизом «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!». Беда в том, что такие люди обычно требовательны не только к себе. При этом они могут снисходительно относиться к тем, кто слабее (Нитори), и трепетно — к тем, кого решат вознести над собой (Хару). Но тем, кого они считают равными себе, порой приходится несладко. Вот Соскэ и попал в ловушку. Одного критерия — скорости — для отбора участников команды Рину показалось мало, и он добавил еще один — желание. Теперь Соскэ рискует пролететь сразу по обоим пунктам: если он не будет серьезно относиться к эстафете и если его болезнь (травма) отразится на скорости. Ему действительно есть что терять, поэтому он молчит.

Однако после эстафеты он окончательно разобрался в своих желаниях — теперь пора действовать. Но прежде надо поговорить. И лучшей кандидатуры, чем Хару, не придумаешь. Соскэ не Рэй, поэтому не будет спрашивать, как Хару относится к Рину. Ему, по большому счету, плевать. Он спросит о намерениях и, вероятно, заявит о своих.
.

Красавец