Это набившее оскомину выражение сконденсировало одно из самых горьких моих разочарований. Неизведанные просторы огромного мира веку примерно к XVI сузились до размеров средних размеров планеты, вращающейся вокруг мелкой звезды.
Современный транспорт пожирает расстояния и соединяет пространства. Так и должно быть, прогресс – я его ценю. А когда к моему дому проведут метро – буду прыгать по столам от радости (да переживет хоть один окрестный стол мою радость, аминь).
И все же, все же… Скучно, господи, как скучно выходить за околицу родимой деревушки и точно знать, где окажешься; осознавать, что в трех милях к северу тебя не ждет грозная неожиданность в лице изголодавшегося тролля; что проезжающая мимо тележка, простите, трамвайчик… (стоп, о чем это я, за околицей трамвайчики не бегают)… короче, колымажка следует строго по маршруту, ориентируясь по карте, на которой нет дороги из желтого кирпича, а есть шоссе M10.
И когда до смерти надоедают затоптанная до дыр тротуарная плитка, смутно знакомые рожи, которые всплывают на пути с подозрительной регулярностью, тогда берешь билет на самолет, направляющийся в Буркина-Фасо. Там выходишь по трапу на залитый солнцем аэродром. Буркина-Фасо, страна непуганых тараканов, солнца и аборигенов, ласково зевающих крокодильчиков (есть в Буркина-Фасо крокодильчики? Заодно и узнаем). И вдруг кто-то хлопает тебя по плечу: «Ба! Знакомые все лица! А вы откуда? Ну надо же. А вы не встречались случайно с Ивановым Иваном Ивановичем? Ну как же: толстенький такой, лысенький, с усиками? Нет? Жаль, жаль… А Алевтину Кузьминичну не знаете? Тоже нет? Жаль, жаль… А…» И через полчаса ловишь себя на том, что оживленно обсуждаешь с незнакомой теткой третий развод какой-нибудь Марфы Петровны. С тоской смотришь в ясное небо Буркина-Фасо и понимаешь, что все… можно и домой.
читать дальше