Мнение — это вроде задницы, есть у всякого. © Саймон Грин
Редкий случай в моей читательской практике. Первый том, "Амулет Самарканда", я оценила на 8 баллов, подумала, что да, современный Лондон, волшебники, 12-летний главный герой, остроумный джинн — нормально, но ничего выдающегося, особенно на фоне "Ученика монстролога" и "Пятого персонажа", прочитанных приблизительно в то же время. Да и перевод местами царапал. Не слишком сильно, но ощутимо. Короче, я решила не продолжать цикл, но потом — уж не помню почему — все-таки купила второй том. Он оказался чуть более интересным, хотя текст и грешил недоредактурой (было там что-то вроде "проходили прохожие", и не один раз). Впрочем, это не вина автора, так что "Глазу голема" я тоже поставила твердую восьмерку. И купила третий том. А что, джинн неизменно забавный, ссылки смешные — скоротать несколько вечеров или поездок в метро сгодится в любом случае. Но вышло иначе. Не знаю, каким образом, но в третьем томе задача сошлась с ответом, и этот ответ — 10 баллов. Такое чувство, что талант Джонатана Страуда наконец-то развернулся во всю мощь, а переводчик наконец-то вжился в текст, в результате случилось чудо: во "Вратах Птолемея" хорошо абсолютно все. И если уж сравнивать с последними книгами о Гарри Поттере (а сравнение напрашивается само собой), то Роулинг проигрывает Страуду вчистую. При всем моем к ней уважении.
Ассасины проникли на территорию дворца в полночь, четыре черные тени на фоне темных стен. Прыгать было высоко, земля была твердая, но прыжок их произвел не больше шума, чем дождь, шелестящий по земле. На три секунды они замерли неподвижно, принюхиваясь, втягивая ночной воздух. Потом принялись пробираться вперед, сквозь темные сады, мимо тамарисков и финиковых пальм, к покоям, где отдыхал мальчик. Ручной гепард на цепочке пошевелился во сне. Далеко в пустыне взвыли шакалы.
Убийцы крались на цыпочках, не оставляя следов в высокой сырой траве. Одеяния развевались у них за плечами, разбивая их тени на отдельные лоскуты. Что тут увидишь? Листву, шелестящую под ночным бризом. Что тут услышишь? Ветер, вздыхающий в пальмовых листьях. Ни шороха, ни блика. И джинн в обличье крокодила, стоявший и на страже у священного пруда, ничего не заметил и остался неподвижен, хотя они прошли на чешуйку от его хвоста. Для людей — совсем неплохо.
***
Дело в том, что этого наемника я знал. Наши пути пересекались дважды, оба раза мы с ним не сошлись во мнениях и сделали все, чтобы разрешить свои разногласия цивилизованными методами. Но как я ни пытался раздавить его статуей, разнести на куски Взрывом или, как в последнюю нашу встречу, попросту подпалить и спустить с горы, наемник, судя по всему, не понес от того ни малейшего ущерба. Сам же он, со своей стороны, бывал неприятно близок к тому, чтобы убить меня с помощью различных серебряных предметов. И вот теперь, когда я слаб, как никогда, я снова встретился с ним! Это заставило меня призадуматься. Нет, не то чтобы я его боялся, разумеется нет. Назовем это лучше обоснованными опасениями.
Ассасины проникли на территорию дворца в полночь, четыре черные тени на фоне темных стен. Прыгать было высоко, земля была твердая, но прыжок их произвел не больше шума, чем дождь, шелестящий по земле. На три секунды они замерли неподвижно, принюхиваясь, втягивая ночной воздух. Потом принялись пробираться вперед, сквозь темные сады, мимо тамарисков и финиковых пальм, к покоям, где отдыхал мальчик. Ручной гепард на цепочке пошевелился во сне. Далеко в пустыне взвыли шакалы.
Убийцы крались на цыпочках, не оставляя следов в высокой сырой траве. Одеяния развевались у них за плечами, разбивая их тени на отдельные лоскуты. Что тут увидишь? Листву, шелестящую под ночным бризом. Что тут услышишь? Ветер, вздыхающий в пальмовых листьях. Ни шороха, ни блика. И джинн в обличье крокодила, стоявший и на страже у священного пруда, ничего не заметил и остался неподвижен, хотя они прошли на чешуйку от его хвоста. Для людей — совсем неплохо.
***
Дело в том, что этого наемника я знал. Наши пути пересекались дважды, оба раза мы с ним не сошлись во мнениях и сделали все, чтобы разрешить свои разногласия цивилизованными методами. Но как я ни пытался раздавить его статуей, разнести на куски Взрывом или, как в последнюю нашу встречу, попросту подпалить и спустить с горы, наемник, судя по всему, не понес от того ни малейшего ущерба. Сам же он, со своей стороны, бывал неприятно близок к тому, чтобы убить меня с помощью различных серебряных предметов. И вот теперь, когда я слаб, как никогда, я снова встретился с ним! Это заставило меня призадуматься. Нет, не то чтобы я его боялся, разумеется нет. Назовем это лучше обоснованными опасениями.