Придет серенький волчок

понедельник, 16 марта 2015

00:43

Мнение — это вроде задницы, есть у всякого. © Саймон Грин

«Степень риска глобальной эпидемии лихорадки Эбола не соответствует размаху медийной шумихи»

Тем, кто боится, что в Тунисе их укусит Эбола, а во всех остальных местах — ВИЧ, рекомендую прочесть. Отличное интервью, и прежде всего потому, что читатель получает не столько информацию по теме разговора, сколько представление о ней. Действительно, информация — штука полезная, но только если ею владеет человек, уже разбирающийся в проблеме. Всем остальным нужно сначала возвести фундамент, а уже потом можно будет из кирпичиков дополнительной информации строить знание. Таким фундаментом и служит представление о предмете или явлении.

Приведу несколько цитатВ России как часто бывает 36,6? А как часто в Африке? Понятно, да? То есть в России при попадании, допустим, фекальных масс в воду идет быстрая деградация микроорганизмов. А в Африке они еще долго не дохнут — им же там почти так же хорошо, как и в кишечнике. Это очень грубо, конечно, но зато понятно и, в общем, соответствует истине.

Дело в том, что если это не твой патоген, а чужой, то он не знает, как с тобой строить взаимовыгодные или хотя бы взаимоприемлемые отношения. Патоген же тоже живое существо, у него есть некий вектор существования: а) выжить и б) размножиться. Все. Больше он ничем в своей жизни не занимается. И вот вирус Эбола обитает в летучих лисицах — таких длинных черных существах с большими крыльями, которые довольно широко распространены в этой зоне. Он в них живет, они им болеют относительно легко, но эпидемии могут быть очень большие. Если же каким‑то образом вирус оказывается в организме человека, то он, образно выражаясь, смотрит вокруг и думает: «Куда я попал?» Все ферменты другие, все рецепторы другие. Ключик, который у патогена есть, к местному замку не подходит, и он пробует ломиком, начинает все вокруг крушить. Потому что у него нет выработанных механизмов взаимодействия с данным позвоночным, с человеком.

Дальше: изменение транспортных возможностей к чему приводит? Раньше человек пошел, лисицу эту поймал, заразился — и умер, да? Ну, кого‑то он еще заразил, но они никуда не ехали, они никуда из своей деревни выбраться не могли, да и не хотели. И когда об этом во внешнем мире узнавали, уже все заканчивалось. Врачи приезжали, а им рассказывали: так все было ужасно в прошлом году, где же вы были? А теперь человек почувствовал себя плохо, сел на автобус и поехал в столицу лечиться. И все. Целый автобус заразился, если не помер.

— Есть ли у вас риск заразиться Эболой? Есть. Он примерно такой же, как для женщины выйти замуж за Майкла Дугласа и быть им убитой.
— Или что мне на голову упадет метеорит.
— Нет, метеорит, думаю, вероятнее.

Дело в том, что ВИЧ имеет довольно слабый механизм передачи. Предположим, у нас есть два человека, которые оба здоровы, но один ВИЧ-инфицирован, а другой — нет. Так вот, американцы посчитали, что для того, чтобы иметь больше 90 % вероятности передачи вируса, им нужно совершить по крайней мере 100 обычных половых актов. А шведы потом выяснили, что даже не 100, а 500. Короче, замучаешься передавать. Необходимо было длительное время для того, чтобы накопилась такая масса инфицированных, чтобы передача стала эффективной для существования вируса. Но тут есть и иные обстоятельства. В Африке гигантское число всевозможных паразитов. То есть вот эта теоретическая комбинация — половая связь двух в остальном здоровых людей — там редко встречается. У людей, которые чем‑то больны, сильно повышено число лимфоцитов, а лимфоциты и есть основа передачи ВИЧ-инфекции, потому что каждый лимфоцит нагружен тысячами вирусных частиц. С другой стороны, изобилие лимфоцитов приводит к тому, что даже небольшая доза вируса в Африке обязательно находит клетку-мишень.

Но читать надо полностью. Написано очень доступно.

@темы: Интересное все подряд, Умные люди пишут